ЗЫРЯНОВ В.А.
член УИРО, г. Артёмовский
В двенадцати километрах юго-восточнее села Покровского, точнее – южной его оконечности («Новой деревни»), находилось поселение Крутая.
Было оно основано жителями села Покровского Терентием Горбуновым и Артемием Колотиловым. Именем последнего названо одно из болот невдалеке от Крутой, примерно в пятистах-восьмистах метрах от поселения. Говорят, что была и «колотиловская тропа», но где она проходила, сейчас можно только предполагать. Точной даты основания не сохранилось, но ориентировочно это было в 1850-1860 годах.
Поселение было основано для постоялого двора на Большой «калмацкой» дороге, которая начиналась за селом Покровским и заканчивалась в Ирбитских Вершинах, деревне Елкино. Тракт был проложен через дремучий лес и использовался для перевозки каменного угля из деревни Ёлкино на Режевской завод. Пласты угля на Ирбитско-Вершинском месторождении практически выходили на поверхность и добывать его было относительно легко, с помощью кирки и лопаты. Путь же этот, или, как тогда называли «волок», был по тем временам достаточно длинным и составлял, примерно, сорок верст. Поэтому для отдыха лошадям и людям нужна была остановка.
Вот и возникла у крестьянина Горбунова идея построить постоялый двор где-то на половине пути от Елкино до Режа с просторными сараями для лошадей и большим домом, в котором мужики-коновозчики пили чай и отдыхали .
Впоследствии здесь обосновались и другие крестьяне из села Покровского.
Одним из первых построил дом внук основателя Крутой Горбунова – Зиновий, у которого было четыре сына: Дмитрий (был привезен на Крутую в возрасте семи лет), Яков, Василий и Степан, а также дочь Парасковья.
Несколько позже поставили избы братья Тумаковы – Василий и Сергей. Еще чуть позже прибыли Черемных Осип, Плеханов Павел. И Белоусов Кирилл срубил большой дом с капитальными заплотами и сараями, а также малой избой (малухой).
Осип же Черемных, поставив дом, тоже с большими пристроями и сараями, пригласив мастеров из Ирбита, построил кладовую из кирпича, которая, как памятник поселению Крутая, стоит до настоящего времени.
Приехали и братья Стригановы – Макар Николаевич и Карп Николаевич. Они также срубили себе избы.
Дома строили из леса, который валили тут же на месте. На вырубках пни корчевали и, загрузив в котел смолокурни, гнали смолу. Её использовали в первую очередь для пропитки теса, которым застилали крыши домов. Также смолу применяли для смазки ходовой части телег: осей и втулок.
Весьма трудоемким был процесс пиления теса. На чистом месте ставились высокие козла и делалась эстакада. На нее по покатам подавалось бревно, подлежащее распиловке, и закреплялось. Маховой пилой с большими зубьями два пильщика (один из которых находился наверху, а другой внизу), распиливали бревно вдоль на необходимое количество плах (на пол и потолок), и тесин – на крышу.
Дома ставились, как правило, помочами. Для чего хозяин, созвав помочан, в первую очередь садил их за стол и сытно кормил обедом, не забыв при этом для поднятия тонуса и настроения поднести каждому по стакану хмельного, как правило, браги.
Сам же садился в сторонку и наблюдал: кто сколько ест. Если заметил плохого едока, то после трапезы отзывал его в сторону и просил его сегодня пойти домой отдыхать, мотивируя это тем, что, дескать, народу сегодня собралось много, так уж помочь обойдется без его рук.
Когда сруб дома был подведен под матку (толстое обтесанное и обструганное бревно, укладываемое по середине сруба по длине, опора для потолочных плах), тут мужики помочане начинали кричать хозяину, что де «матка» не заходит. Хозяин намек понимал и подносил каждому по стакану «смазки» то есть, браги. Приняв на «грудь», мужики дружно брались за «матку» и с возгласом: «пошла, пошла» укладывали ее на место.
К старожилам-основателям Крутой следует отнести и Нефодия Платоновича Подшивалова, Абакумова Ефима Васильевича, Черемных Степана Родионовича, Малых Ефима Карповича, Соколова Павла.
Жили в основном за счет натурального хозяйства. У каждого была, как минимум, коровёнка, а у некоторых и лошадёнка (но далеко не у всех).
Занимались также переработкой и добычей продуктов леса. В округе были многочисленные смолянки, на которых из осмола пней и коры березы гнали смолу и деготь, томили в кучах березу и получали древесный уголь.
Смолокурни в ту пору называли «фабрик». Примерно таким был «фабрик» артели имени Свердлова, который располагался в 200-300 метрах от Крутой на берегу лога, вверх по течению.
Первоначально из кирпича выкладывался котёл и вплотную к нему нагревательная печь. Разделены они были кирпичной перегородкой толщиной в полтора кирпича. Далее в землю закапывались столбы с таким расчётом, чтобы высота их от земли составляла около 5-и метров, а котёл располагался на пересечении диагоналей прямоугольника между столбами. Размеры котла были примерно: длина около 1,8-2,0 метра, ширина 1,2-1,3 метра, высота около 1,5 метра. Между столбами по периметру рубился сруб высотой 1,5 метра. Размеры в плане составляли примерно 8 х 7 метров. Сруб внутри для теплоизоляции засыпался землёй, т.е. котёл с печью изолировались от улицы для сохранения тепла. От котла к приямку выкладывался жёлоб из кирпича и сверху покрывался листовым железом и присыпался землёй.
В решётку, скованную из полос железа шириной около 5 см. и толщиной 3 мм. загружался осмол пней и с помощью бревна-крана опускался в котёл. Сверху котёл укрывался листовым железом толщиной 1- 2 мм и присыпался землёй на толщину 20-30 см.
В топку печи закладывались дрова (колотые на две части цельные брёвна равные длине печи), зажигались и горели постоянно, т.е. температура в печи поддерживалась высокой - 300-400 градусов, а в котле под её действием шло томление пней в течение примерно полутора суток. Смола по жёлобу стекала в ёмкость, установленную в приямке. После окончания томления пней (т.е. после того, как прекращала течь смола), котёл сверху раскрывался, с помощью тросов и крючьев решётку с углём (от протомлённых пней) бревном-краном поднимали, отводили за пределы сруба и высыпали. Далее решётку устанавливали на складе пней, загружали осмолом, бревном-краном опускали в котёл и процесс повторялся.
Загруженным в котёл сырьём могло быть и берёсто (кора берёзы). В этом случае в результате томления получали дёготь – весьма ценное сырьё для хозяйственных нужд и медицинских целей. Обычно (так было на фабрике артели им. Свердлова) котёл для получения дёгтя был расположен в другом месте, невдалеке от смоляного котла. Иногда (так построил свой фабрик Семён по прозвищу «Отопок») оба котла располагались рядом, а по центру между ними располагалась нагревательная печь. Такое устройство было более экономично, т.к. за один нагрев получали продукцию сразу из двух котлов.
У некоторых были свои полюшки. При наибольшем расцвете Крутой здесь насчитывалось около 40 га пахотной земли. Огороды были у каждого – подворья, площадью около 15 соток (у кого побольше, у кого поменьше).
После революции, как известно, началась Гражданская война, пути которой не минули и Крутую. Случаев казней населения не было, но от грабежа (в особенности –белыми), страдали. Под нажимом, возможно - и под угрозой смерти, отдал небольшие запасики золотишка Осип Черемных. Лошадей, у кого они были, старались держать в лесу.
А потом началась массовая коллективизация, в результате которой с. Покровское сильно поредело. Очень большое количество домов было увезено на ст. Егоршино, где люди нашли заработок на производстве (в основном, на железной дороге) и подходящие условия жизни
Убежал от колхоза на Крутую и Соколов Семен Матвеевич, купив дом у Василия Горбунова.
К счастью, этот бум коллективизации миновал Крутую, и люди продолжали жить единоличным хозяйством. Но где-то в конце 20х начале 30х годов на землю Крутой пришел другой хозяин в лице подсобного хозяйства треста «Егоршинуголь».
Его центральная усадьба находилась за окраиной г. Артемовского, а одно из отделений на Свиноферме - так назывались теперешние Березняки. К этому отделению и присоединили Крутую, от которого она находилась в 10 км.
Подсобным хозяйством на Крутой были построены: скотный двор, конный двор, овчарня и домик конторы. В здании скотного двора был выкопан колодец и сделан запарник для соломы.
Полюшки пахались лошадьми, как правило, пара лошадей на один плуг. Засевались полюшки рожью и овсом, а также овсяно-гороховой смесью. Садили много картошки. Были даже парники, где выращивали огурцы.
Рожь сжинали вручную серпами и связывали в снопы. На поле их складировали в суслоны, затем свозили на ток, так называемое гумно. На гумне находилась молотилка, вращающаяся часть которой (молотильный барабан), через систему валов, шестерен и шкивов с ременной передачей, приводился во вращение 4-мя парами лошадей.
Электричества на Крутой не было. Лишь в начале 60х был установлен дизель – генератор.
Вспашка полей не прекращалась и в военное лихолетье. Пахали в основном женщины, и был среди них лишь один мужичок – подросток. Это Тумаков Анатолий, 1928 года рождения.
Наряду с подсобным хозяйством, с приходом Советской власти на Крутой, начала функционировать артель им. Свердлова. Занималась она добычей и переработкой продуктов леса. В первую очередь - добычей сосновой живицы. Процесс этот был весьма и весьма трудоемкий, так как подсочка сосны вначале производилась с помощью стамесок. Впоследствии уже начали делать резцы и вздымщики стали пользоваться хаками.
Вертикально вдоль ствола прорезался желобок, от него под углом около 30 градусов резцом прорезались наклонные желобки. Из них выступившая свежая смола-живица по центральному вертикальному желобу стекала в приёмники. Сборщики, как правило - женщины, собирали её в вёдра и далее выливали в бочки. Первоначально же этому предшествовала подготовка сосны, так называемая подкорка, которую выполняли весной, с начала оттепели. То есть с марта-месяца, ещё по снегу, вздымщик на лыжах обходил свой участок, скобелем выравнивал кору на каждой сосне, как правило, с двух сторон. В апреле же, как только сходил снег, вздымщики тянули желобки и к ним крепили воронки-приёмники. С мая же начинали регулярную резку сосны.
Бочки изготавливали из деревянных досок – клепки. В мастерской–бондарке делал их, в основном, Горбунов Дмитрий Зеновеевич.
Одним из первых вздымщиков был Демьян Иванович Подшивалов, а первым руководителем (мастером) - Семен Матвеевич Соколов.
Не обошла Крутую бедами и начавшаяся Великая Отечественная война. Ушли на фронт и погибли, не вернулись, к несчастью их жен и детей, Зырянов Антон Фролович (один из первых начальников Крутишенского участка подсобного хозяйства), Соколов Семен Семенович, Тумаков Сергей Дмитриевич, Черемных Александр Осипович.
К счастью родных и близких вернулись с войны домой: братья Устьянцевы Илья и Дмитрий Васильевичи, братья Тумаковы Игнатий и Георгий Васильевичи, Черемных Тимофей Степанович, Подшивалов Демьян Иванович, Стриганов Иван Макарович и зять Черемных Осипа - Решетников Степан Федорович.
До развала Крутой, который произошел в начале 70-х годов, были и «всплески». Причиной одного из них был Военстрой, основная база которого находилась на «печках» - за окраиной села Покровского. На Крутую стройбат (Военстрой) прибыл в начале 50-х годов с многочисленным поголовьем лошадей - очень крупных и сытых.
В 1,5 км от Крутой, на Большой дороге в сторону села Покровского, были построены 2 казармы, в которых жили солдаты стройбата и командный состав. Началась вырубка вековой тайги.
Велась она, в общем–то, грамотно. Между вырубленными участками (делянками) оставлялись (такой же ширины) «кулисы», где лес оставался не тронутым. Лес пилили солдаты двуручными пилами. Лошадьми на волокушах лес стрелёвывался в штабеля. И далее, опять же лошадьми, грузился на лесовозы, в качестве которых в основном использовались американские «Студебеккеры» Лес вывозился на станцию «Красные Орлы», где уже грузился в вагоны и отправлялся далее - на нужды военного строительства.
В Военстрое много работало и гражданских, потому как платили там зарплату по тем временам очень даже приличную.
С приходом Военстроя Крутая расстроилась и выросла аж до 30 домов. Среди новосёлов были: Иван Иванович Демкин, Дмитрий Шадрин, Анатолий Малых, Андрей Берсенев.
В Военстрое работал шофером и Василий Анищенков, который впоследствии, с установкой дизель-электрогенератора, обслуживал его и обеспечивал жителей Крутой электричеством. Благодаря этому закончилась эпоха керосиновых ламп и в избах засветилась лампочка Ильича.
В начале 70-х годов начался спад. Крутая стала редеть. Молодежь подалась туда, где было производство – в города Асбест, Артемовский, и в село Покровское (там в ту пору уже был не колхоз, а совхоз). В совхозе, вместо колхозных трудодней, платили деньги, а не имевшие жилья получили благоустроенные квартиры в уютных 2х квартирных домиках. Среди них были и крутишенцы: братья Василий и Владимир Устьянцевы.
Кто остался – продолжали работать, в основном, на добыче живицы. Из старожилов это были Демьян Иванович Подшивалов и Геннадий Буторин, а из приезжих: Борис Буданцев, Григорий Холеменков, Владимир Тминский Александр Шаров и другие.
Последним руководителем, мастером крутишенского участка артели им. Свердлова, был Виктор Зайцев. После того, как артель влилась в Режевской химлесхоз, он продолжал заниматься добычей живицы на Крутой. Химлесхоз скупил дома у Максима Бочкарева, у Натальи Устьянцевой и построил вновь три четырехквартирных дома.
Жители Крутой почитали и отмечали основные православные праздники летнего периода: Пасху и Троицу. Пасху встречали своеобразно. В ночь перед праздником Воскресения Христова производилась стрельба из так называемых пушек.
Одна из них была водяной: кусок стальной трубы длиной около 1,5 м и диаметром около 100 мм с одного конца заделывался наглухо. До половины наливалась вода, а с другого конца забивалась деревянная пробка. Эта пушка-труба забивалась в землю, а вокруг разводился костер. При закипании воды в трубе образовывался пар и, когда сила его давления была значительной, пробка с сильным шумовым эффектом выскакивала из трубы и взлетала достаточно высоко - на 60-70 метров.
Другая «пушка» представляла собой толстостенную стальную болванку длиной 0,5 м. В центре, куда засыпался порох было отверстие диаметром 1,0-1,5см. Пороховой заряд запыживался, как правило, глиной с кирпичным боем в перемешку. Через небольшое отверстие в боковой части, ближе к донной, осуществлялся фитильный поджиг пороховой смеси, которая взрывалась, и пушка выстреливала.
Днем же народ выходил на улицу, рассаживался на скамьи и распевались старинные песни.
Для более острых ощущений посреди улицы был установлен так называемый качульный столб. Высота его была метров около 10, а метра на 1,5-2,0 он закапывался в землю. На верхнем торце его на оси закреплялось вращающееся колесо диаметром 30-40 см с 4-мя крючьями за которые крепились веревки. Каждый из желающих покачаться усаживался в петлю на нижнем конце веревки и его с помощью шеста начинали раскручивать вокруг столба. За один заход раскручивалось по 4 человека.
У молодых подростков были популярны игры резиновым мячиком в «круги» и в лапту, а также игра в «бабки» (кости ног скота), которые устанавливались на утрамбованную землю, и с определенного расстояния, метров с 10-15, стальными плитками – битами их сбивали. Выигрывал тот, кто больше собьет «бабок».
В 70-е годы Крутая начала разрушаться окончательно. Коренные жители стали продавать дома, а сами перебираться кто куда, в основном в с. Покровское. В с. Больше – Трифоново братьями Анатолием и Алексеем был перевезен их родительский дом, самый большой в поселении Крутая. Так были проданы и увезены все построенные век назад дома. А два оставшихся: дом Нефеда и 4-х квартирный химлесхозовский дом купил машзавод, где поселил егеря и оборудовал базу отдыха для охотников.
Машзавод бульдозерами вырыл два водоема: один прямо в центре деревни на месте, где стояли дома Макара Стриганова и Анатолия Малых, а другой чуть ниже по логу на месте так называемого «рубашного» ключа, которые существуют и по сей день.
Сохранилась фотография старожилов, основателей Крутой. Расскажу о них.
Черемных Степан Родионович. На Крутую он приехал с женой Натальей Павловной в начале 20-го века, ориентировочно в 1907-1911годах. Поставил дом с амбаром и конюшней для скота. Мужик был крепкого телосложения. В селе Покровском в один из праздников он брал «круги» по борьбе, так как равных по силе ему не было.
Семья состояла из пятерых детей. Дочь Фекла родилась примерно в 1912-1914г. Сын Тимофей 1918-1920 года рождения. Был участником ВОВ, вернулся домой живым и здоровым. Сразу же уехал жить и работать в пос. Буланаш, там построил дом и работал до выхода на пенсию на шахте «Буланаш-4».
У него в доме и доживал свой век отец Степан Родионович - умер в конце 80-х годов.
Далее по возрасту шла дочь Татьяна, которая в последствии вышла замуж за Дмитрия Шадрина, работавшего в Военстрое на заготовке леса. С началом «упадка» Крутой они уехали в с. Таволги на родину Дмитрия.
Сын Алексей, 1930г. р., доживал свой век в пос. Рефтинский, ныне покойный. Сын Иван 1934 г. р. Был призван в армию и направлен на восстановление шахт Донбасса, работал в «лавах» на добыче угля, затем закончил мединститут и стал врачом-хирургом. Женился на покровчанке Римме Брылиной, которая по профессии тоже была врачом.
Далее вторым слева с тросточкой сидит правнук основателя Крутой Дмитрий, сын Зеновия Горбунова. Дмитрий родился 8 ноября (по новому стилю) 1887 года. Был привезен на Крутую в возрасте 7 лет, то есть, в 1894 году.
В 1915 году Дмитрий был взят на фронт империалистической войны и попал в плен. Домой вернулся в 1916 году.
Дмитрий женился на покровчанке Марии Никитичне Пономарёвой, 1893 года рождения. Сразу же рядом с отцовским домом построил свой дом, значительно больше и светлее отцовского: три окна выходило на юго-восток, пять окон – на дорогу (юго-запад) и два окна – на северо-запад. Посредине избы стояла большая русская печь с пристроенным к ней «голбчиком». Построив свой дом, по другую сторону от отцовского Дмитрий поставил еще один - для брата Василия.
Надо сказать, Дмитрий рано взялся за топор и достиг совершенства в обработке древесины. Не было изделий из дерева, которые он не мог изготовить. Своими руками он сделал весь необходимый для обработки древесины инструмент. Это всевозможные скобели, стамески, рубанки и фуганки. Для строительства домов он сам изготовлял всю выделку - косяки, оконные рамы, двери, а также посуду под воду и так называемые треноги. Делал кадушки для засолки овощей и капусты, подойники. Мог делать (и делал) бочки под живицу и смолу из смолокурен (их вокруг Крутой было не менее семи).
Когда старатели мыли золото на речке Икрянке у пос. Золото (вблизи р. Рефт), то Дмитрий Горбунов делал для них бутары и прочую оснастку.
Его зять Антон с семьёй перед войной жил и работали в посёлке Косья Исовского района, где и родился в 1940 году ваш покорный слуга, Владимир Зырянов. А в Крутую был привезён родителями в начале 1941 года. Отец - Зырянов Антон Фролович, чувствуя приближение войны, решил переехать в лесной посёлок, чтобы на случай ухода его на фронт семья находилась под опекой тестя Дмитрия и тёщи Марии.
До призыва в армию он работал начальником участка подсобного хозяйства треста «Егоршинуголь» - последним предвоенным. Сразу же после начала войны был взят на фронт, где и погиб в 1943 году в Гомельской области, вблизи железнодорожной станции Лутава.
Дмитрий был в хороших дружеских отношениях со знаменитым охотником, литейщиком артели Вагранка Иваном Ивановичем Абрамовым. По его заказу делал деревянные модели, по которым Иван Абрамов отлил много чудных изделий. И одним из них была знаменитая горка с пасущимися на ней конями.
Третьим слева, на фотографии дедов - «аксакалов», сидит Василий Дмитриевич Тумаков. Свой дом он построил на месте постоялого двора, который по размерам был самым большим в Крутой. Женат Василий был на Рябовой Евгении Еремеевне, которая родила ему пятерых сыновей и трех дочерей.
Первенец Игнатий был взят на фронт в начале войны, прошел ее до конца и в здравии вернулся домой. До выхода на пенсию работал в восстановительном поезде ст. Егоршино. Второй сын Иван на фронт не попал по причине частичного повреждения ступни ноги поездом.
Третьего сына Георгия, 1927г.р., призвали в армию в самом конце войны - зимой 1945 года. На фронт он уже не попал, а служил на Украине в г. Виннице. Вернулся домой на Крутую ориентировочно в 1951-1952 годах в звании старшины и принял «эстафету» мастера артели им. Свердлова от Семена Матвеевича Соколова.
Отец Василий отдал Георгию амбар, из которого тот построил дом рядом с отцовским. Впоследствии перевез его в село Больше-Трифоново.
Четвёртый сын, Анатолий, 1928 г.р., во время войны был единственным трудоспособным мужиком (по теперешним меркам подростком), который возглавлял бригаду женщин на обработке земли. И за всю войну не было брошено ни одного клочка земли. Все полюшки пахались, засевались и убирались – не под стать теперешним временам.
Пятый сын Алексей, отслужив в армии, тоже вернулся на Крутую и работал в химлесхозе. Позже, в начале 70х годов, братья Анатолий и Алексей перевезли отцовский дом в с. Больше-Трифоново, который стоит и по сей день на берегу р. Бобровки и хорошо виден с дороги, идущей в село от сборного пункта .
Старшая дочь Зинаида вышла замуж за москвича Фокина Ивана Никифоровича, который был умелым организатором и мастером по добыче живицы, но работал в лесах от Алтынайского химлесхоза. Вблизи смолокурки покровчанина Семена Бабкина по прозвищу «Отопок», на так называемом Половинном Логу (считалось, что здесь половина пути между Крутой и Елкино), на Большой дороге, Иван Фокин построил бараки для вербованных из центральной России рабочих по добыче живицы. Назвали новое поселение сродни Крутой – Крутишка.
На этом месте стоял вековой сосновый бор, который давал хороший сбор живицы. Среди вербованных здесь начал работать и Борис Буданцев, вскоре поженившийся на внучке Осипа Черемных – Виталине. После рождения дочери Галины они перебрались на Крутую.
Одним из последних участков, который возглавлял Иван Никифорович, было поселение Липовка - в 2-3-х км от железной дороги Егоршино – Богданович.
На Липовке работало и много молодежи, которая по вечерам собиралась в красном уголке. Веселил гулянье баянист-самоучка, сын Ивана Никифоровича - Володя, 1943г.р., который впоследствии, вместе с родителями, уже из пос. Золото перебрался в пос. Рефтинский. Все трое уже скончались и захоронены.
Средняя дочь Мария была замужем за Григорием Ишимниковым, работавшим одно время лесником на Буланашском кордоне. В один из зимних вечеров, когда они возвращались домой, на них наехала автомашина. От полученной травмы Мария скончалась, захоронена на Крутой.
Младшая дочь Тамара, 1934г.р., вышла замуж за Подшивалова Феогена, жили они в г. Артемовском по ул. Крылова. Работала Тамара на радиозаводе, а выйдя на пенсию вскоре скончалась.
Далее на фотографии, четвёртым слева, сидит Осип Евденович Черемных. Человек он весьма умный, пытливый и много знающий, особенно в поведении зверей. Отец его Евден прожил до 105 лет, скончался на Крутой в середине 40-х годов, захоронен в с. Покровском (в ту пору кладбища на Крутой еще не было).
Брат Осипа Иван окончил школу в г. Перми. После чего поехал в Москву, поступил и окончил сельскохозяйственную академию им. Тимирязева, в ней же стал профессором и преподавал студентам.
Сын его Александр также получил высшее образование, стал кандидатом наук и преподавал в институте легкой промышленности. Ныне оба покойные, похоронены в Москве.
Эта ветвь рода Черемных очень умная. Для постройки дома Осип выбрал высокое место. Дом находился вторым с краю деревни на левой стороне, глядя со стороны села Покровского.
Кроме дома и больших добротных сараев, он, привезя мастеров из Ирбита, построил кирпичную кладовую, которая как нерушимый памятник самому Осипу и поселению Крутая стоит по сей день, правда на стенах уже выросли березы. В семье Осипа, кроме жены Анны Ивановны было 2 сына: Александр и Степан, дочь Мария и падчерица Лукия.
Сын Александр погиб во время войны. Сын Степан был единственным гармонистом-самоучкой можно сказать на всю округу. И когда в селе Покровском играли свадьбы, то за ним специально приезжали на лошади, усаживали его в коробок и везли на торжество. Вначале, наевшись досыта, он брал в руки свою гармонь-двухрядку и играл всю ночь напролёт, до тех пор, пока все плясуны не падали, сойдя с круга. И этим он ценился, потому что спиртное не употреблял, как другие игроки, которые приняв изрядную дозу спиртного, сваливались вперёд гостей.
Естественно, не обходилось без него не одно веселье и в самой Крутой. Он играл на вечёрках, которые иногда затягивались на всю ночь. Бывало и так, что он один выходил с гармонью и начинал шествие по деревне, а там смотришь и молодежь примыкала к нему. И начинался для жителей деревни бесплатный концерт с песнями, частушками и плясками, причем без принятия спиртного.
Дочь Мария была выдана замуж за Демьяна Ивановича Подшивалова, который поставил уютный домик с добротными хозяйственными постройками рядом с домом тестя. Осипа.
Демьян Иванович, как он сам говорил, понюхал пороху на войне. Последние операции в которых он участвовал были на территории Западной Украины по борьбе с многочисленными бандами бандеровцев и прочих бандитов. Вернувшись домой он работал в артели им. Свердлова вздымщиком, причем был лучшим работником по этой профессии.
Одним из первых купил мотоцикл К-125, где-то в начале 50х годов. Но, к сожалению, в технике не разбирался, и при малейшей неисправности для ее устранения искал «спецов». Ездил то же своеобразно. Надевал сапоги, садился за руль и ехал, бороздя ногами по земле, тем самым поддерживая равновесие. Для устранения очередной поломки он пригласил «спеца», некоего Ивана Тарасовича, который разобрав какой–то узел, при сборке обнаружил лишние запчасти. На этом мотоциклетная эпопея у Демьяна Ивановича закончилась.
Падчерица Лукия была выдана замуж за Степана Федоровича Решетникова, который был взят на фронт, а Лукия с сынишкой Василием 1942г.р. жили всю войну у деда Осипа. Лукия работала в подсобном хозяйстве на всех тяжелейших работах, в том числе и за плугом на вспашке полей лошадьми.
В 1945 году вернулся с фронта живым и здоровым зять Степан Федорович, который в 1947 году построил дом в г. Артемовском. Был он классным шофером и, купив изрядно подразбитый ГАЗ- 67, отремонтировал его. Машина верой и правдой служила не только ему, но и его сыну Василию. Для этой машины не было преград в части дорог.
Однажды мы вдвоем с Василием решили съездить на озеро Таушкан. Было это в начале зимы, но снегу выпало уже около 40 см. Двинули мы с ним по полотну бывшей узкоколейки, которая шла от Алтыная почти до озера. Съездили благополучно и возвращались домой уже ночью при свете фар.
Зная все повадки зверей, Осип добывал их в основном с помощью капканов. В конце одного лета в районе Осиновского болота в капкан попался медведь. Обнаружив это, дед Осип собрал охотников и они пошли добывать медведя. А убил его тогда Алексей Тумаков.
Был случай, когда в конце зимы Осип обнаружил следы росомахи и по всем правилам установил капкан возле стога сена на след, где проходила росомаха, и, когда она возвращалась по своему следу, то одной лапой ступила точно на капкан, но он не сработал, так как был заметен снегом, который затвердел.
Во время войны Осип ловил кротов в большом количестве, сдавал их шкурки и получал в ту голодную пору продукты: муку, сахар и даже сгущенное молоко. Прекрасно он знал и окрестности Крутой, в особенности места расположения всех ягодников: черники, брусники и клюквы. Но если черники в ту пору вокруг Крутой были сплошные поля, то места расположения бруснижников знал не каждый.
Находил он под выворотками деревьев камни: аметисты и даже изумруды. Знал где и как можно добыть золотишко, небольшие запасики которого у него были, но в гражданскую, войну, дабы не быть расстрелянным, он их отдал белякам.
Работал на добыче живицы в крутишенских лесах и муж Виталины, внучки Осипа, Борис Буданцев, который как и Демьян, один из первых купил мотоцикл Иж-350 и ездил на нем в основном вдоль по Крутишенской.
Крайним справа на фотографии сидит Афонасий Антонович Калугин. Но на Крутую он переехал из Сидоровских Бараков в начале 50х годов, купив дом у Вассы Павловны Плехановой.
Так называемые Сидоровские Бараки были построены для работников гортопа, которые занимались заготовкой дров для жителей г. Артемовского. Находились они в устье р. Буланаш, в 2х км. от Крутой. А дети школьного возраста ходили каждый день пешком в школу на Крутую.
Первая школа на Крутой была открыта примерно в 1936-1938г.г. Сохранилась фотография школьников того времени. Школа располагалась в половине дома Якова Горбунова.
Когда в школу пошёл я, учила грамоте нас Александра Васильевна Ильюшенкова. Приехала она в г. Артемовский из Белоруссии и ГОРОНО направил ее на Крутую. Обучались мы здесь по 1952 год и получили начальное образование. В 1953 году трое из нас - Галя Тумакова, Эдик Соколов и я, Володя Зырянов, пошли учиться в 5-й класс Покровской, в ту пору еще семилетней, школы.
Галина Тумакова и Володя Зырянов в 1955 году окончили 7 классов. Галина Тумакова продолжила учебу в 8-ом классе Покровской школы, в этом году впервые ставшей средней школой. Володя Зырянов, т.е. я, поступил учиться в горный техникум, который окончил в 1959 году и по направлению приехал работать в трест «Егоршинуголь». Трудился, в основном, на строительстве новых горизонтов Буланашских шахт. В 1970 году закончил заочно Свердловский горный институт и с 1974 по 1983 годы работал в самых больших и глубоких рудниках страны Талнахского месторождения медно-никелевых руд. В 1986 году участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В настоящее время нахожусь на пенсии и проживаю в г. Артемовском.
Из довольно известных в округе с. Покровского людей - знаменитый охотник, один из старожилов деревни Крутой, Макар Николаевич Стриганов, у которого была жена Агафья и два сына: Петро и Иван.
Сын Иван был на фронте войны, во здравии вернулся домой, работал в подсобном хозяйстве, немного в милиции и вместе с отцом вплотную занимались охотой. Промышляли лосей, медведей, иногда волков. Был случай, когда они пошли брать медведя из найденной ранее берлоги.
Эта охота чуть было не закончилась трагедией для Макара. Когда Макар с помощью жерди выдворил зверя из берлоги, тот, поднявшись на дыбы, ринулся на Макара. В тот момент сын Петро, увидев разъяренного зверя, сильно испугался и дал деру. А, так как медведь находился в створе между Иваном и Макаром, то Иван стрелять не мог, ибо выстрелом можно было зацепить и Макара.
И заломал бы медведь Макара, не будь с ними пса по кличке Барбос, который был крупнющим и медведей не боялся. Так вот этот Барбос мертвой хваткой вцепился медведю в «штаны». Медведь, взревев, сел на задницу. В этот момент сын Иван, сменив позицию, выстрелил и убил медведя.
Кроме охоты вся семья Макара занималась ловлей рыбы на озере Белом. В начале 50-х годов это семейство перебралось сначала на кордон Рудный, а позже - в поселок Золото. В настоящее время все там и захоронены.
Брат Макара – Карп Стриганов очень рано, в конце 30х годов, перевез свой дом на станцию Егоршино. Семья Карпа, кроме жены Парасковьи, состояла из дочери Екатерины и трех сыновей: Алексея, Михаила, Александра . Алексей жил до войны в селе Покровском . Во время войны попал в плен, прошел через лагеря Майданек и Бухенвальд, но домой вернулся живым и работоспособным. Работал в вагонном депо, народил много детей (8 или 9 человек) и жизнью был вполне доволен, так как иногда хвалился тем, что у него много «сабогов», то есть сапог.
Сын Александр жил в рабочем поселке ст. Егоршино, трудился слесарем в паровозном депо. В начале 50х годов, возвращаясь домой, попал под один из паровозов, ремонтом которых занимался.
Михаил свой дом построил на Крутой на краю деревни и жил в нем до начала 60х годов. До войны еще начал работать лесником, весьма любил хмельное угощение, ну а если такового иногда не получал, то грозился отказавшего… заморозить.
Но, как известно, Бог шельму метит. Как то в зимнюю пору, будучи сильно под хмельком, возвращаясь домой, упал, заснул, руки подморозил и ему их отняли по локоть. Но, с помощью протезов, мог держать вилы и таскать сено в период сенокоса. Не говоря уж о налитой стопке, которую он опрокидывал вовнутрь запросто.
Кроме жены Домны у Михаила были в семье сын Алексей и две дочери: Анна,Ольга. Старшая дочь Анна замужем за Иваном Щуповым. Они долгое время жили на Крутой в своем домике, построенном на месте, где стоял дом деда Карпа.
Дочь Ольга вышла замуж за Андрея Берсенева, приехавшего на Крутую в начале 50х годов. Они построили свой домик рядом с двором сестры Анны, напротив дома тестя Михаила.
Зять Михаила, муж Ольги - Андрей Берсенев пошел по стопам тестя Михаила и был бессменным лесником в угодьях Крутой, даже после окончания ее существования. Все они впоследствии перевезли свои дома в село Больше-Трифоново. Андрей скончался в начале 80х годов, а жена Ольга возможно жива и до сих пор. Сын Алексей в начале 50-х годов перебрался в г. Артемовский, где и проживал до кончины.
Первым руководителем лесохимского участка артели имени Свердлова был Семен Матвеевич Соколов, который в годы коллективизации, в конце 20х годов, оставив свой дом в селе Покровском, бежал от колхоза на Крутую. Купил у Василия Горбунова дом, в котором и скончался в середине 50-х годов.
Он постоянно избирался депутатом Покровского сельского Совета. У них с женой Акулиной был один сын Семен, которого в начале войны взяли на фронт, где он сразу же и погиб.
Жена Семена Семеновича Соколова - Мария Ефимовна Абакумова осталась жить в доме свекра Семена Матвеевича. В1941 году у нее родился сын Эдуард, который рос и работал до совершеннолетия на Крутой.
В 5-м классе учиться бросил и начал работать вздымщиком на лесоподсочке на Крутой. Достигнув совершеннолетия уехал в г. Артемовский и стал работать токарем на машзаводе. Жил у бабушки Дарьи, сестры деда Семена Матвеевича. Продолжил учебу уже вечерами в школе рабочей молодежи и перешел работать на Егоршинский радиозавод настройщиком аппаратуры. Дом деда Семена он перевез в Паршино, где тот и стоит по сей день.
Одним из старожилов Крутой был и Нефедий Платонович Подшивалов. Построил дом с малухой возле Ключа (родника), который бил по центру улицы. После кончины Нефеда дом купил Анатолий Тумаков и проживал в нем с семьей до отъезда в с. Больше-Трифоново. После отъезда он продал дом машзаводу и в нем проживал егерь охотхозяйства. Возможно, дом стоит и по сей день.
Жену Марину Нефедий привез из города Ирбита. Когда сватал, то сказал ей, что дома у него есть «лавка» с прилавком. Привез высватанную невесту домой, и та начала спрашивать: где же «лавка» с прилавком? На что Нефедий ей ответил: «Вот сидишь ты на лавке, а с торца к ней приставлен прилавок». Детей своих у них не было.
В конце 20-х годов из коммуны Сухоложского уезда приехала на Крутую семья Устьянцевых – мать с детьми: сыновьями Дмитрием и Ильей Васильевичем и дочерьми Натальей и Агрипиной. В войну сыновья Дмитрий и Илья ушли на фронт, но вернулись живыми и относительно здоровыми.
Илья сразу же построил свой дом, в котором в последствии жила вся семья Устьянцевых: мать, дочь Наталья с детьми и дочь Агрипина с сыном. Илья Васильевич, женившись, уехал с семьей в Асбест. Дмитрий Васильевич женился на вдове Марии Ефимовне Абакумовой, снохе Семена Матвеевича Соколова, матери Эдика.
Построили они домик из амбара отца Марии - деда Ефима и жили в нем до той поры, пока сын Эдуард не перевез дом деда Семена в Паршино, пригород Артемовского.
Умер Дмитрий Васильевич в начале 70х годов. Мария Ефимовна скончалась в 2009 году, пережив сына Эдуарда почти на год.
В конце 40-х годов приехал на Крутую старый партизан Гражданской войны Максим Васильевич Бочкарёв. Купил дом с большим подворьем у Кирилла Александровича Белоусова. Жили они вдвоём с женой Матрёной. Детей у них не было.
Старик он был довольно общительный, можно сказать народный. Первым в деревне купил патефон и, поставив его на подоконник в летнюю пору, проигрывал пластинки в основном с записями песен Леонида Утесова.
Когда на Крутую прибыл Военстрой с большим поголовьем добрых сытых коней, Максим Васильевич не задумываясь пустил их на свой двор.
Кроме коней во дворе, в его доме и малой избе жили и работники Военстроя. В конце 50-х годов племянник Максима перевёз его в поселение Бабай, которое находилось в верховьях реки Ирбитки. Невдалеке от этого посёлка в ту пору начало разворачиваться строительство новых шахт на угольном месторождении «Буланаш Дальний». После прекращения строительства распалось и поселение Бабай. Максим Васильевич перебрался в с. Покровское, где и дожил до кончины.
Свой дом на Крутой Максим продал Режевскому химлесхозу. В самом доме проживал мастер участка, а из завозни, рядом с домом, был построен Красный уголок, где стоял телевизор и оставшиеся жители смотрели по вечерам передачи центрального телевидения.
Всю войну, потеряв мужа на фронте, проживала на Крутой Агрипина Яковлевна Тумакова, воспитывая двух дочерей: Анастасию и Галину. Впоследствии дочь Анастасия вышла замуж за Виктора Зайцева, прибывшего на Крутую вместе с Военстроем. В начале 60-х годов Виктор Зайцев уехал с семьей в г. Асбест.
Дом Агрипины Тумаковой был разделен на две половины. В другой половине жил Иван Дмитриевич Тумаков с матерью Натальей Ильиничной, знавшей всякие наговоры для лечения людей, а также для их порчи. Умерла она в избушке на смолянке, видимо задохнувшись угарным газом.
Сын Иван Дмитриевич очень любил рыбалку и по весенней поре изрядно застудил ноги. У него ее извело, загнуло в дугу. Но, тем не менее, рыбалку он не бросил и продолжал ловить рыбу на р. Осиновке и на Рефтах, в основном с помощью бредня. Дважды бывал на этой рыбалке и я, вместе со своим дружком Эдиком Соколовым крутишенским.
На правом краю деревни стоял дом Степана Михайловича Синюхина. Жил он с женой Вассой Александровной. В семье была и дочь Галя. Во время войны Степан командовал женщинами на Крутишенском участке подсобного хозяйства и отличался сильным ором, за что после возвращения с фронта мужиков был ими немного побит.
На левом краю деревни проживали Васса Павловна Плеханова с братом Василием и сестрой Лидкой. Васса работала на лесоподсочке в артели им. Свердлова, брат Василий был призван на военную службу и служил на тихоокеанском флоте. Вскоре после его возвращения со службы они с сестрой Вассой дом продали Афонасию Калугину и перебрались в с. Покровское.
Последним послевоенным начальником участка подсобного хозяйства на Крутой был Иван Васильевич Тумаков. Сначала он жил с женой Феклой Степановной, дочерью Степана Родионовича. Домик его стоял в центре Крутой, на берегу лога. В последствии он перевез его и поставил в начале деревни с левой стороны, перед домом Афонасия Калугина и продал его переехавшим из Вересовки Евдокии с матерью. После их отъезда в с. Покровское этот домик еще долго стоял осиротевшим, уже после распада Крутой. Иван Васильевич же дожил свой век в доме, построенном Демкиным Иваном Ивановичем и купленным у того после его отъезда с Крутой.
Скончался Иван Васильевич в середине 60-х годов.
На фотографии старики запечатлены как раз в день его похорон.
Во времена правления на Крутой Ивана Тумакова все полюшки пахались вначале лошадьми, а потом тракторами колесниками на стальном ходу со скобами на задних колесах для увеличения сцепления с грунтом. Засевали полюшки в основном овсяно-гороховой смесью, которую в летнюю пору скашивали и скирдовали на корм скоту.
Когда же участок на Крутой передали Покровскому совхозу, то видно по инерции, полюшки тоже перепахали, но засеяли пшеницей. Прошло лето, пшеница заколосилась, зерно налилось, и возникла проблема с уборкой. В ту пору в совхозе хлеба убирались уже комбайнами. Решили и на Крутую пригнать комбайн. Как уж на нем пробрался по лесной Большой дороге комбайнер Яков Михайлович Шуклин – одному Богу известно, да ему самому, ныне покойному. Но, тем не менее, все полюшки он обмолотил и впервые в истории Крутой было собрано зерно.
Затраты на эту операцию были весьма существенны, и больше таких экспериментов на Крутой уже не ставили. Поля были перепаханы и засеяны многолетней травой тимофеевкой, которую в летнюю пору скашивали и стоговали на корм скоту.
Крупного рогатого скота на Крутой уже не держали, только в летнюю пору пригоняли на откорм молодняк, где за лето он нагуливался, набирал вес и отправлялся в промышленные центры области на мясо. Когда разрушились постройки скотного двора и почти все жители с Крутой разъехались – прекратили и этот вид сельхозпроизводства.
В географическом и топографическом плане Крутая расположена среди болот. С севера на расстоянии около 1 км находится Вересовое болото, размеры которого составляют около 3-х км в диаметре. На этом болоте произрастают всякие ягоды: черника, голубика, брусника и немного клюквы.
С юго-восточной стороны, также на расстоянии 1км, расположены два морошенных болота: Малое и Большое, на которых родится морошка в достаточно большом количестве. Её хватало всем жителям деревни. Много было черники, брусники - меньше. Почти примыкали к Большому болоту небольшие Кобелеечные болотца, на которых родилась клюква. С юго-западной стороны в 500-800 м находится Колотиловское болото, на котором родилась клюква.
Еще западнее, но уже подальше от Крутой, примерно в 2-х – 3-х км, находится Осиновское болото, из которого вытекает речка Осиновка, впадающая в Малый Рефт. Левый берег Осиновки почти весь высокий и бугристый. На этих Осиновских буграх было очень много брусники, вплоть до той поры, пока не вырубили вековой лес. Все эти болота питают многочисленные родники, так называемые ключи, которых в радиусе 100-300 м от Крутой было около 7 , а один родник бьет прямо в центре улицы, напротив дома Нефеда Платоновича Подшивалова.
Несмотря на то, что в деревне речки не было (пересекал ее лог, по которому вода шла только в весенний паводок) проблем с водой в деревне не существовало, так как в каждом дворе был выкопан колодец и воды хватало для всех хозяйских нужд.
На фотографии, сделанной летом 1978 года, видны останки Крутой: слева полуразрушенный домик Устьянцевых, а справа - кирпичная кладовая с примыкающими сараями Осипа Евденовича Черемных.